Красивая метафора. К стихам особенно применима – зыбкое дыхание, всхлип, стон, какофония окружающего мира, затаенная мысль и углубленная внутренняя тишина.
Не каждому удается, хотя, казалось бы, чего проще – писать, как дышать, ан нет, часто слышна в стихах тяжелая работа, ремесленничество – стихи лепятся из глины, высекаются из камня. Есть и форма, и содержание, но нет главного – вдоха и выдоха, аритмии и тахикардии, озноба от повышенной температуры, когда зуб на зуб не попадает, легкого головокружения, как легкого опьянения, и тяжелого морока, рокового, гибельного.
Не надо быть специалистом ни в какой области – ни медиком, ни стихотворцем, ни даже литературоведом, чтобы все это понять. Или, может быть, точнее – почувствовать. Субстанция тонкая, неуловимая, как эфир. А все же почувствовать можно. Импульс рождается между строк, между буквами и словами, в том пространстве, где душа поэта блуждает, страдает и ищет свою звезду:

Я иду одна в пустом пространстве…
Оборачиваться нет нужды…
Как давно я в бездне этих странствий! –
Мне б добраться до своей звезды!

В стихах Людмилы Осокиной проникновенно звучат обычные человеческие переживания:
Кто знает, зачем я плачу?
Бегут так поспешно слезы,
А я все сижу, сутулясь,
И думаю ни о чем.

Или:
Идет и прячется в тени домов прохожий,
Он жмется улицей как раб убогий Божий.
Мне грустно стало что-то, ну и что же? –
Ведь это всего-навсего прохожий.

Ранимая душа откликается болью на одиночество и неприкаянность чужого человека, «всего-навсего прохожего».
Людмила Осокина никого не учит, ничего не объясняет, признается, не боясь повторов, будто медитирует наедине с собой и с Космосом: Я – странница… – // Бреду по пустырю чужой души… – // Я иду одна в пустом пространстве…
Душа сосредоточенно прислушивается не только к себе, не только, ей важно понять: О чем думает дождь, нахлестывающий по крышам? – // Зачем так спешит ночь покрыть все холодной мглою? – // Куда нас ведет путь, стрелою вонзившийся в небо?
Куда ведет путь – вопрос не праздный. Главный вопрос. И даже если нет на него ответа, задать его себе – может лишь душевно зрелый человек.

Стихи Людмилы Осокиной прозрачны, непритязательны, звучат негромко, сокровенно, без всякой зауми, рисовки, игры и заигрывания с читателем. Им веришь, в них входишь и изнутри слышишь спешащие куда-то капли дождя, видишь «в сумерках густых// нарциссов снежно-белый танец», и как «лица превращаются вдруг в лики». Правда, превращаются. Только не каждому дано это увидеть. А ей дано. И что-то вдруг переворачивается внутри или вокруг, происходит какой-то едва уловимый сдвиг и оказывается, что это и твой мир, твои тревоги, слезы, твое отчаяние и твоя надежда.
И может, правда,

Забыв о суете на этом свете,
Становимся как гении – велики!

Может, Людмила Осокина это не придумала, может, так и есть.

---